Шаманские территории
Из книги Корнеева А. В. “Религии мира: шаманизм”.
«О том, где находятся духи-помощники в то время, пока шаман не камлает, единого мнения нет. Одни шаманы считают, что они могут находиться где угодно, летать по всей вселенной, другие утверждают, что духи живут в домике или обитают на шаманских территориях — дергиль и гора. Они занимают важное место в шаманской мифологии нанайцев и ульчей, поэтому мы остановимся на них более подробно.
Дергиль — это «дорога шамана», по которой он обычно ходил. У каждого шамана она была своя и поэтому имела свои отличительные особенности. Вот так ее описывает известный нанайский шаман Моло Онинка: «Моя дорога на дергиль начинается у устья реки Анюй, что напротив старинного села Таргон (у этой дороги есть особенность: она замкнута даже несмотря на то, что она извилиста и имеет множество ответвлений). Там стоят три тороан. Возле них все время находятся духи-хранители: Хото (небесный дух-покровитель рода), Удир гуси (дух-помощник, в дословном переводе «старший дядя») и другие. Они сторожат мои шаманские владения и никогда не пускают туда чужих.
На одном из участков дороги находится дом (декасон), некогда принадлежавший моим предкам-шаманам. Его окружает ограда, а подле стоят еще три шеста-тороан, один из которых имеет особенность: в нем есть дыра, предназначенная для моления.
Дом состоит из девяти комнат. В одной я храню души детей, во второй — души взрослых людей, а в остальных живут некоторые
мои духи-помощники — Удир Энин (в дословном переводе — «мать с озера»), Майдя Мама (охранительница душ детей), керген бучу, нека мапа (дух-хозяин посоха касаты-шамана), диулин, дух-пти- ца коори (фантастическая птица «величиной с амбар», один из важнейших помощников касаты-шамана во время путешествия в загробный мир) и другие. В нем также хранится и мое шаманское снаряжение: нарта для перевозки душ в загробный мир и копье.
Все это — дорога со всеми ее ответвлениями, сопки, которые она опоясывает, три шеста и дом со всем его содержимым — и есть дергиль».
У низовых нанайцев существовало преставление о том, что в дергиль обитает еще железная утка сэлэмэ гаса и собака тул-буэ, предупреждающая своим лаем о том, что приближается злой дух, и охраняющая душехранилище шамана.
Согласно поверьям верховых нанайцев, основной фигурой в дергиль и декасон был дух Энин Мама (энин — «мать», мама — «бабушка»). Из-за него и болел будущий шаман. Дух являлся к нему во сне и заставлял шаманить. В его обязанности также входило водить душу больного по разным местам территории дергиль, все показывать и предостерегать от опасностей. В дальнейшем шаман всю жизнь имел дело с этим духом, заставившим его думать о духах и шаманств\
Тот же шаман Моло Онинка описывал шаманскую территорию гора следующим образом: «Она находится на реке Амгунь, в которой стоят три камня, — это мои “окаменевшие предки”, мои три старших брата. Я всегда их зову: “Илан дело аилби (три старших каменных брата, помогайте мне!)”, когда шаманю, и они тотчас приходят. Но вообще тут много плохих духов (нгэвэн). Мне сложно с ними справиться, поэтому я стараюсь здесь не ходить. Я их боюсь».
Другой шаман из низовых нанайцев рассказывал: «Во время шаманской болезни и во сне я ходил по территории гора и видел там множество духов в виде людей и животных. Меня сопровождала хозяйка гора — Гора Эдени в облике старой женщины. Она предупреждала об опасностях и говорила об обитателя гора, что это сэвэн моих дедов и отцов. Затем появилась другая женщина. Она тоже везде сопровождала меня и вместе с Гора Эдени учила меня шаманить. Я бродил по гора несколько лет — пока болел. Не всегда эта женщина была со мной, а вот бабушка Гора Эдени — всегда. Когда же я полностью очистился (выздоровел), она сказала: “Теперь ты можешь быть шаманом”».
Все шаманские территории — дергиль и гора — обычно расположены далеко друг от друга, но, несмотря на это, духи-помощники быстро откликаются на призыв шамана.
Долгое время исследователи считали, что дергиль и гора представляют собой не что иное, как отражение в памяти реальных фактов о родовых территориях, на которых в далеком прошлом жили предки данных шаманов. Но эти предположения оказались ошибочными. У двух шаманов, даже если они состоят в непосредственном родстве, совершенно различные и непохожие друг на друга дергиль и гора, чего не должно быть, если они представляют собой единую родовую территорию.
Шаманские территории передавались по наследству, от отца-шамана к сыну (дочке), внуку (внучке) и так далее, то есть как по отцовской, так и по материнской линии. Иногда шаман мог получить ее и от другого шамана.
На свои шаманские территории шаманы, как правило, никого не пускали, даже родственников. Единственное исключение, когда это допускалось, — инициация, во время которой старый шаман и неофит вместе шли во владения будущего шамана — дергиль и гора. В самом начале «шаманской дороги» их встречали духи-стражники территории неофита, и они в первый последний раз пропускали чужого. Когда старый опытный шаман посвящал нового, он сразу видел, есть у того дергиль и гора или нет. Если да, то он говорил: «Этот будет шаманом!» И тогда они вместе отправлялись во владения неофита на его шаманскую территорию, где старый шаман водил его по всем местам и все показывал, несмотря на то что тот во сне видел это много раз и хорошо знал. Подойдя к дому декасон, наставник восстанавливал давно упавшую ограду вокруг дома, приводил все в порядок, откапывал разных духов из земли и травы. Нанайцы считали, что духи-помощники после смерти шамана возвращаются на исконную шаманскую территорию и живут там многие годы, зарывшись в землю или траву.
Во время путешествия по дергиль шаманы должны были найти «самого важного» духа, давно знакомого больному, ибо он к нему приходил постоянно. Как только они его встречали, неофит говорил: «Вон, видишь, лежит моя неукта, а ты идешь мимо!» Старый шаман, увидев духа неукта, проводил обряд илгэси (узнавание по приметам), во время которого спрашивал, действительно ли у этого духа на левой руке нет половины пальца или один глаз у него больше другого и тому подобное. Удостоверившись, что это и есть тот самый дух, которого искали, он начинал камлание хасиси — гонял духа, чтобы очистить его от скверны. Когда же очищение было выполнено, наставник приказывал: «Возьми ее!» — и неофит, чтобы стать шаманом, должен был схватить ее ртом. Однако очень немногим посвященным это удавалось.
Многие исследователи пытались выяснить, чем же отличаются между собой шаманские территории. В целом же сообщения различных шаманов можно свести к следующему: дергиль — это небольшая деревня (иногда называемая деревней предков-шаманов), где живут шаманские духи. Гора — место, куда шаманы только ходят.
Некоторые шаманы утверждали, что, в сущности, эти понятия одинаковы, и обобщенно о них можно сказать, что это «шаманская дорога», проходящая по территории, принадлежащей только ему. Такое разногласие в понимании дергиль и гора связано с тем, что шаманы тщательно скрывали от чужих людей (иноплеменников) любые сведениях о них. Если кто-нибудь из посторонних узнает об этих местах, то духи, находящиеся там, строго накажут проболтавшегося человека.
Похожие представления о двух шаманских потусторонних
территориях мы встречаем и у тувинцев. Однако о них ученым мало известно.»
Я прочитала немного материалов про шаманизм, но уже, кажется, сформировалось довольно четкое представление, что это такое. О многих загадочных явлениях написано подробно, и представления о них в различных культурах в целом одинаковы. Это наводит на мысль, что общечеловеческий опыт восприятия окружающего мира исходит из одного источника. К примеру, взаимоотношения с духами в целом одни и те же, по одинаковым сценариям проходят во всех шаманских культурах. И функции у них в целом одинаковые, и представления о них. Или, к примеру, трехчастное представление о структуре мира, или же представление о том, что душа состоит из нескольких частей. Благодаря многочисленным зафиксированным свидетельствам подобных представлений и наблюдениям ученых-этнографов начинаешь не то, чтобы верить во все это, но хотя бы уважительно принимать как нечто реально существующее.
Этот отрывок заинтересовал. Во-первых, ставится любопытный вопрос. Действительно, а где находятся духи, когда они не рядом с шаманом? Если честно, не задавалась им. Я, выходит, начинаю усиленно размышлять над существованием таких субъектов как «дух» только во время непосредственного контакта с ним — во сне ли, через медиума или проводника, или же напрямую. Когда всего этого нет, то мне без разницы, куда они уходят. А ведь если они существуют, то, действительно — где они пребывают? И именно те, что непосредственно контактируют с шаманом, особенно духи-покровители и духи-помощники? Понятно, что где-то там на Алтае или в Монголии, в каком-нибудь месте силы есть свои духи, но они не имеют ко мне никакого отношения до тех пор, пока я сама там не окажусь (и то — не факт, что они захотят выйти на контакт).
Поэтому мне было любопытно читать про дергиль и гора. Вообще я чувствую, что такое вот несколько странное представление о местах, где живут «твои» духи само по себе очень красиво. Постараюсь объяснить, в чем именно красота.
В шаманизме, как я уже поняла, многое строиться на слиянии миров реального и параллельного, который для простого и тем более несведущего человека может представляться некой фантазийной проекцией реального мира — какой-то ментально выстроенной платформой, куда можно переносить все свои не-реальные воплощения в виде ощущений, бессознательных образов, снов, галлюцинаций и прочее. Для меня все это является частью моей реальности, хотя я объективно понимаю, что для других она невидима и не должна быть видима. Между тем, я разделяю свой чувственный и ментальный опыт отдельно от опыта тела, взаимодействующего с реальными объектами. Но уже, признаюсь, я начинаю доходить до осознания, что мой чувственный и ментальный опыт настолько огромный и сложный, что его никак нельзя выразить через какие-то реальные вещи — такие, которые существуют и которые могут наблюдать другие, — вроде написания блогов, дневников или сочинительство, выговаривание или рассказывание. К тому же я понимаю, что этот опыт уже не относится только ко мне одной, то есть это не только одни мои мысли или ощущения, но это все взаимодействует с чем-то иным, не-мной, но таким, что тоже не определяется материально. Как назвать образы «проводников» из снов, которые учат меня чему-то? Кто они? Образные воплощения моего бессознательного, или нечто отдельное от меня пытается через эти образы достучаться до меня?
Наверное, нет объективных доказательств существования дергиль и гора, так как, полагаю, их местоположение — если оно вообще существует — определяется в сфере психической и духовной, а, значит, оно уникально — путь к нему проходит через очень узкую тропинку индивидуальности шамана. Читая отрывок о шаманских территориях, возникает вопрос: где проходит граница между реальными и не-реальными активами (скажем так) шамана? Вот у офисного работника есть компьютер, телефон, канцелярские принадлежности, принтер и прочее. У человека другой профессии тоже есть инструменты. У шамана тоже можно увидеть много чего реального: костюм, бубен, колотушка, фигурки духов… Пусть у человека современного мышления это все будет вызывать скепсис в плане эффективности работы этих вещей, но тем не менее они говорят о том, что тот, кто позиционирует себя шаманом, применяет их в своем каком-то едва ясном занятии и они вполне материальны; их можно пощупать, понюхать, — значит, они существуют и могут быть восприняты объективно. Но что делать с такими «инструментами» как духи-помощники? Авторитетные исследовательские источники говорят, что они — всегда сопутствуют человеку, который позиционируется как шаман. Шаман и духи-помощники неразлучны. Если нет духов-помощников, то и нечего называть человека шаманом. И вот вопрос: где они обитают? Где живут? И именно тогда, когда шаман не камлает (как я понимаю, духи-помощники помогают исключительно в шаманской деятельности шамана, и никак не в его простой жизни, среди людей, хотя тут тоже надо разбираться). То есть, выходит, они как бы становятся «прикреплены» к определенному шаману, но где место их «отдыха», где они обитают, когда не помогают шаману? Можно ли утверждать, что они «живут» в некоторой области, которая определена как часть бессознательного шамана?
Если говорить о себе, то мне тоже интересно: где бегают «мои» подросшие медвежата из снов, волки? Где летает Сова? Кто являлся ко мне в виде проводников? Что это были за люди? Были такие сны, да, где меня вели через какие-то места, как будто показывали что-то… Хм… Даже сейчас я вспомнила один сон — и только сейчас мне подумалось, что все это могло быть именно так, как будто мне показывали Место — обиталище духов. Но можно ли мне утверждать, что это что-то наподобие дергиль или гора? В снах же как: тебя ставят перед фактом: просто утвердительно что-то показывают и все — так, что остается крепкий образный отпечаток и в памяти, и в душе. Но при этом никто не удосуживается, как экскурсовод в музее, обозначить все терминами. Потому что, видимо, их нет. И термины эти уже даются в земном мире — по возвращению из какого-то экстатического опыта. Проще говоря, после сна просыпаешься и ищешь хоть какое-то словесное определение, чтобы закрепить объективность увиденного. Почему бы и не дергиль и гора?
Есть еще один любопытный момент, который может говорить в пользу той версии, что места, снившиеся мне, могут быть дергиль или гора (но, повторяю, я не могу точно знать). Когда мне снились места, в которых обитали духи, то после пробуждения у меня было очень противоречивое чувство. С одной стороны я была удивлена необычностью показанного мира, его не то, чтобы Красотой, но… Не знаю, даже как назвать это. И мне, само собой, как человеку «пишущему», не раз хотелось зафиксировать ощущения свои в описаниях, и так же возникает желание поделиться этим с кем-то, написать в тот же блог. С другой стороны, сколько я не думала про это, всегда — всегда — меня что-то останавливает, не дает спешить. От увиденного исходит такое, словно мне что-то рассказали по секрету, и я постоянно задаю себе вопрос — а вправе ли я вообще рассказывать об этом? Очень интимны те ощущения, которые рождаются в подобных снах; почему-то не можется взять и написать про это, или рассказать. А вот почему — это тоже довольно сложно объяснить. Вот не можется — и все.
И все же я рассказывала некоторым. Я много кому что рассказывала, и, слава богу, встречала понимание и поддержку. И все равно — выговариваясь, меня никогда не покидало ощущение, что лучше мне помалкивать. Моя болтливость была прежде обусловлена испугом, шоком. Оно и понятно: если что-то вдруг шандарахнуло в жизни, то прежде тянет выплеснуть это, потому что, оказалось, держать в себе такой ком чувственного опыта, который накатился на меня в прошлом году, было невозможно. Приходилось либо выписывать все в дневниках (и это оказалось эффективным!), либо делиться с близкими (это ничего особо не принесло, кроме разделения моего окружения на тех, кто мне верит и поддерживает, а кто испугался за меня и мою голову и предпочел отстраниться). Сейчас же качество снов изменилось. Мне по-прежнему снятся иногда сложные ритуалы, меня чему-то учат, и делают это какие-то люди, имеющие какой-то наставнический авторитет; по-прежнему снятся зверюшки…. Но. Все эти сны стремительно тают после пробуждения. То есть остается в памяти, что снилось что-то очень подробное, детальное, важное; но я категорически не запоминаю ничего, кроме этого вот ощущения. Я не запоминаю последовательности событий, не запоминаю тех, кто был во сне, не помню деталей. Помню, что они были, помню, что я их силилась запомнить, но в итоге — все как будто покрывается пеленой. Действительно, иначе не могу определить: это все очень похоже на то, словно мне дается какая-то информация во сне, но по каким-то причинам мне не дают ее запомнить, не дают возможности перетащить ее в реальный мир. Если пробовать объяснить это с точки зрения шаманства, то, полагаю, меня могут учить во сне, но при этом делать так, чтобы я лишнего не болтала, и чтобы меня не тянуло выгребать из астральных территорий все секреты.
Я перечитала сейчас еще раз отрывок про дергиль и гора. И снова в памяти всплыл один любопытный момент. Перед самым активным периодом, когда я, можно сказать, наиболее остро стала ощущать влияние параллельного мира на свою (и не только) реальность, мне приснился сон. В нем было именно так, будто меня вел проводник по определенной территории, и это было так, что я смотрела и запоминала ее — она была удивительна, и мне не хотелось уходить, но хотелось остаться подольше, чтобы насытиться ее необычностью и красотой. Это место обещало мне много чего. И именно на этой территории я впервые увидела духов — и это тоже, по ощущениям, было как будто спровоцировано проводником (он был в виде человека восточной наружности, небольшого роста). Впервые увидела духов -это значит впервые соприкоснулась с тем, что от них исходит; таким образом, именно тогда во мне зафиксировалось, чем определяется дух, и чем определяется простой человек. Проще говоря, я научилась различать, кто есть кто. И именно в этом сне — внимание — я как будто случайно столкнулась с неким существом, которое определилось как хозяин того Места. Первая наша встреча была не очень любезной: я проявила бестактность и попросту разбудила его. Существо спало, зарывшись в землю. И я случайно своими неумелыми действиями разбудила его. Я почувствовала, что оно недовольно. Ну, еще бы, оно и понятно. Я обратилась к своему проводнику, спросив, кто это. На что был ответ: «Дух Горы». Сон я тот записала подробно, и у меня не было сомнений, что было сказано именно то, что я услышала, учитывая, что территория, по которой вел меня проводник, действительно была гористой. Но теперь, прочитав, отрывок, я задумалась. Могло ли сказанное слово «гора» иметь иной смысл? Не имелось ли в виду именно «гора» как территория духов? Все возможно, но и тут закавыка: слово «гора» из отрывка текста, полагаю, взято из языка определенной народности, и маловероятно, что в моем сне использовано именно оно. Это тогда могло бы определять мою связь именно с этой народностью, как если бы во сне со мной говорили на языке этой народности…
Вопросов интересных очень много. Но пока нет ответов.
Я спросила проводника, что будет после того, как я разбудила существо. Ответ был простым и однозначным: «Будет Мгла». Именно после этого сна почти сразу я впервые столкнулась с потусторонними проявлениями: впервые в жизни активно и сильно наблюдала, что вот это вот все в самом деле существует. Впервые познакомилась с чертовщиной, и это оказалось тем еще «удовольствием»… Сейчас я понимаю так, что это было предварительное знакомство с тем, с чем обычно шаман имеет дело.